В Липецке закончился суд над адептами одной из самых агрессивных тоталитарных сект - богородичниками. В Минюсте эта организация зарегистрирована как Православная церковь Божией матери Державная». Для российской судебной практики процесс редкий, обычно дело до суда не доходит - не хватает доказательств преступления. Инициаторами процесса стали родители учеников 10 «Б» класса липецкой школы №38, пострадавших от сектантов.
О проблемах сектантства в России мы беседуем с главой Российской ассоциации центров изучения религий и сект (РАЦИРС) доктором философии, кандидатом богословия профессором Александром Дворкиным, который считает, что сектантство не только реальная угроза обществу и неокрепшим умам молодежи, но и одна из форм рабства.
- Александр Леонидович, хочется начать с определения слова «секта».
- Слово латинского происхождения, но его этимология не ясна. Варианта два: secare - отсекать, разделять и sequi - следовать за лидером. Долгое время на латинском Западе «секта» было синонимом «ереси».
Первой сектой в славянском мире считаются богомилы, они упоминались с X века. В XVIII веке из среды раскольников выделились две изуверские секты - скопцы и хлысты. Считается, что к последним принадлежал Григорий Распутин.
- Кто такие богородичники?
- «Богородичный центр» - одна из наиболее опасных сект России. Ее лидер - Вениамин Береславский (архиепископ Иоанн). Официальной медициной признан психически нездоровым. Несмотря на название, секта женоненавистническая. Для членов этой организации самое страшное ругательство - «мать». Хуже только «мама». По сообщениям бывших сектантов один из обрядов посвящения в богородичники - пощечина родной матери. Если ее нет в живых, то плевок на могилу и клятва: «Я отрекаюсь от тебя, ведьма, я отрекаюсь от тебя, сатаница!»
- Чем классическая секта отличается от тоталитарной?
- Классические - баптисты, меннониты, квакеры. Традиционная церквь может вести с ними богословский и мировоззренческий спор, но социальных претензий в основном нет. Тоталитарные в основном к религии не имеют отношения. Их цель - власть и деньги. Они подавляют личность человека, беспощадно его эксплуатируют, превращают в раба секты. Насилие - норма. Нужно помнить, что тоталитарные секты опасны на четырех уровнях - личности, семьи, общества и государства. Личность порабощается, семьи распадаются, общество истощается и государство разлагается изнутри.
- Как человек приходит в секту?
- В секту не приходят, туда приводят. Она может быть замаскирована под образовательный, культурный, социальный центр. Вас приглашают на бесплатные курсы изучения языка, доходную работу, в молодежную тусовку. Причем в секте инвалиды и малоимущие не нужны, в основном вербуют молодежь с перспективами и людей с достатком. Задача уличного вербовщика - затащить потенциальную жертву на собрание общины - там коллективно сознание жертвы обрабатывается по всем законам психологии. В ряде тоталитарных сект используют гипноз. Личность человека подменяется набором поведенческих стереотипов, психологи это называют сектантской псевдоличностью.
- Как секта использует своих адептов?
- Как угодно: попрошайничество, прислуга в доме пастыря, да хоть банки грабить, или наркотики через границу перевозить. После того как из адепта отжали все жизненные и финансовые соки, его выбрасывают на улицу, заменяя другим. «Отработанный материал» часто погибает или попадает в психлечебницу, так как уже не умеет жить самостоятельно.
- Кто чаще попадает в секты - женщины или мужчины?
- У каждой секты свои предпочтения. Сайентологи - одна из самых зловещих сект, вербуют менеджерскую и инженерно-техническую молодежь. Это богатейшая организация с чистым дневным доходом от 3 до 5 миллионов долларов. К «сайентологической церкви» относятся десятки центров и организаций, в том числе Международная гражданская комиссия по правам человека и Международный центр детоксикации - очистки крови. Неопятидесятники тоже специализируются на молодежи. От того безумия, которое творится на их собраниях, кровь стынет в жилах. Сотни людей часами то бьются в конвульсиях, то безперерыва хохочут. Я не преувеличиваю.
- В мире известны так называемые секты-убийцы, в России они существуют?
- Официально нет. Случаев массовых самоубийств не было, хотя единичных сколько угодно. Но мы в шаге от этого. Секта «Церковь последнего завета» во главе с «новым воплощением Христа» Виссарионом (46-летний Сергей Тороп) на грани подобного действа. У бывшего милиционера, уволенного за пьянство, сейчас более пяти тысяч последователей, которые в Красноярском крае строят свое государство - страну Виссарионию. На данный момент приток адептов прекратился. Дорогу Виссариону перешел конкурент Владимир Мегрэ-Пузаков - основатель «Культа Анастасии». Виссарион сильно нервничает, свидетельствуют, что он почти на грани организации массового самоубийства.
- Можно ли говорить о проникновении секты в общественные и властные круги России?
- Думаю, да. Например, главный неопятидесятник Сергей Ряховский является членом Общественной палаты. Многие известные люди ассоциируются с той или иной сектой. Но сами сектанты предпочитают действовать через их секретарей и помощников. «Радастея» хвалится тем, что их адепт - экс-премьер России, а ныне посол Украины Виктор Черномырдин. Подтверждением служит письмо о содействии «радастейцам» с его автографом. Сам Черномырдин наверняка в полном неведении. Очевидно, один из сотрудников его аппарата - член секты, он и подложил «послание» на подпись вместе с другими бумагами. Можно вспомнить другого экс-премьера, а ныне руководителя Федерального агентства атомной энергии РФ Сергея Кириенко. На заре своей стремительной политической карьеры, будучи директором банка «Гарантия» в Нижнем Новгороде, он прошел два курса в сайентологическом «Хаббард колледже» и обязал «подучиться» тридцать своих сотрудников.
- Сегодня много говорят о необходимости создания закона против сект, но вы настаиваете, что Россия пока не готова к его принятию.
- У нас нет юридического определения слову «секта». Но не это главное. В России преступностью, связанной с деятельностью сект, никто не занимается. Нет достаточно наработанной базы правонарушений. По этому для начала необходимо ввести в Уголовный кодекс РФ ряд статей об ответственности за манипуляцию сознанием и психологическое насилие. В регионах следует создать экспертно-общественный совет из представителей традиционных религий, родителей, педагогов, юристов, психологов. За основу можно взять опыт западных коллег, где вопрос борьбы с сектами поставлен на высочайший государственный уровень.
- В чем заключается этот опыт?
- Например, в Германии как традиционные Церкви (Лютеранская и Римо-католическая), так и государство, имеют в каждой земле своего уполномоченного и аппарат служащих. Их работа - информационная помощь и реабилитация пострадавших от сект. Но лидер в этом вопросе Франция. Там создана правительственная структура - Межминистерская комиссия по делам сект и культов ( MILS ). Она подчиняется непосредственно премьер-министру. Ее первым президентом был Аллен Вивьен, бывший министр иностранных дел. В 2001 году комиссией был подготовлен ряд законодательных инициатив, поддержанных Национальной ассамблеей. Введен в уголовный кодекс термин «секта» как деструктивной организации, контролирующей сознание. К закону приложен список из 179 сект, признанных опасными для личности и государства.
- Как же свобода выбора?
- Когда господина Вивьена спросили, насколько демократично урезать свободу «проповеди» и выбора «веры», он сказал, что это инициатива снизу. Жертвы сект объединились в «комитеты противостояния». Возьмите дело «целителя» Грабового. Его арест стал возможен только благодаря общественности, возмущенной дикой историей «воскрешения» детей Беслана. А так «лечил» бы и дальше. О свободе выбора. В Челябинске на судебном процессе выступала иеговистка. При наличии двух высших образований - Гнесинского института и Новосибирского университета, работала уборщицей в баре. Это она объяснила тем, что не может быть занята больше 4 часов в сутки. Остаток дня она обязана посвящать хождению по квартирам на благо секты. Если дама хочет подметать, это ее дело. Но государство на нее потратилось, а отдачи нет. И если есть организации, превращающие образованных людей в ничто, с ними надо бороться.
— «Московские новости», 30.03.2007