Контроль над сознанием, практикуемый в сектах - это социальный процесс, в который вовлечены большие группы людей. Происходит погружение человека в такое социальное окружение, в котором, чтобы функционировать, он вынужден спрятать свою исходную личность и «надеть на себя» новую, одобряемую и поощряемую группой. Любая реальность, которая могла бы напомнить ему о его «прошлой» личности - все, что может поддержать его прежнее ощущение самого себя - отбрасывается и замещается новой реальностью, порождаемой группой. Даже если он поначалу намеренно играет требуемую роль, эта игра постепенно перестает быть игрой и превращается в реальность. Он воспринимает тоталитарную идеологию, которая, будучи усвоена, замещает исходную систему убеждений. У такого человека обычно наблюдается резкая смена стереотипа поведения и образа жизни. Он трезв, но с точки зрения социальной психологии и в некоторых случаях и психиатрии он не здоров.
К числу самых распространенных и эффективных приемов, позволяющих контролировать мысли членов деструктивной религиозной группы, относятся ритуалы остановки мыслей. Таким образом, он обучается отстраняться от всего, что угрожает его сектантской реальности. Существует много техник остановки мыслей. В данном случае это могут быть молитвы, пение псалмов или глоссолалия, говорение на «иных» языках. О ней мы уже писали в предыдущей части материала:http://ruskline.ru/analitika/2014/09/26/zavisimoe_povedenie_i_zhazhda_strasti_iz_narkomanov_v_harizmaty/
С ее помощью человека можно ввести в состояние транса. Во время процесса, который называется «драйвингом», харизматический лидер секты, как правило, одаренный оратор, вводит аудиторию в состояние крайнего возбуждения.
«Драйвинг» осуществляется поэтапно: сначала аудитория поет гимны в определенном и четко повторяющемся ритме (иногда отбивая ритм хлопаньем в ладоши, а иногда в музыкальном сопровождении). После такого предварительного «подогрева» аудитории лидер начинает ритмично двигаться и громко читать молитву. Далее начинается этап глоссолалии, когда молящийся начинать громко выкрикивать молитвы, которым вторит весь зал. Через некоторое время все присутствующие входят в состояние транса. Такое гипнотическое состояние резко отличается от обычного состояния бодрствования. Если в нормальном состоянии сознания наше внимание благодаря пяти органам чувств сосредоточено на восприятии сигналов внешнего мира, то в состоянии транса оно полностью сфокусировано на внутренних ощущениях. Человек видит, слышит и ощущает окружающее действие внутренне.
Степени погружения в трансовое состояние бывают различными: от легкого отключения до глубокого «замораживания», когда органы чувств практически не воспринимают окружающий мир и личность чрезвычайно подвержена внушению. Именно в таком состоянии жертве культа легко навязать те или иные установки. Торможение мышления - наиболее прямой метод подавить способность человека критически воспринимать реальность.
Техники остановки мыслей со временем становятся механическими, так как человека программируют прибегать к ним при первых признаках сомнения, тревоги и неуверенности. Через пару недель использование такой техники входит в привычку и становится автоматическим. Человек даже не осознает, что у него в голове только что мелькнула «дурная» мысль. Он может лишь внезапно заметить, что поет псалмы, составленные лидерами подобных организаций, молится на «иных языках» или выполняет другой ритуал остановки мыслительного процесса. Члены секты считают, что, научившись останавливать мысли по желанию, они духовно растут, но в действительности они приобретают зависимость. Покинув секту, в которой они постоянно прибегали к таким техникам, им приходится проходить через трудный период отвыкания, чтобы вернуться к нормальной жизни.
Так в общих чертах описывает технологию изменения психологической матрицы личности неофита деструктивной религиозной группы или организации в своей книге «Противостояние сектам и контролю над сознанием» американский исследователь Стивен Хассен.
Формируемый у новоначальных трезвенников в рядах того или иного нетрадиционного религиозного движения харизматической направленности настрой на неприятие приема любых психоактивных веществ может быть объяснен и с точки зрения нейрофизиологии. Об этом я уже писал в своей статье «Специфические особенности методики освобождения от химической зависимости в современных культовых новообразованиях христианского толка на территории Российской Федерации: ресоциализация или индоктринация?», опубликованной в 2009 году в журнале «Наркология». Имеет смысл вновь вспомнить тот текст.
В 50-х годах XX века молодой английский психиатр, Хамфри Осмонд (Humphry Osmond) обратил внимание на близкое по химическому составу сходство мескалина (одного из самых мощных галлюциногенов - веществ, способных в микродозах вызвать сильные галлюцинаторные переживания) и адреналина - гормона, выбрасываемого в кровь при любом стрессе.
Впоследствии Осмонд был приглашен для продолжения своих научных изысканий в США и Канаду. Дальнейшие проведенные под его руководством исследования показали, что и лизергиновая кислота (как и ее производное - диэтиламид лизергиновой кислоты, ДЛК или в английской аббревиатуре LSD) - крайне мощный галлюциноген, получаемый из алкалоидов спорыньи, - имеет с ними общие структурные биохимические связи. Позже было открыто, что адренохром, продукт распада адреналина, в повышенных концентрациях вызывает ряд симптомов, наблюдаемых при интоксикации мескалином.
Другими словами, каждый из нас способен производить химическое вещество, микроскопические дозы которого, как показано в современных исследованиях, приводят к глубоким изменениям в активности психических процессов. И именно это вещество в гораздо большей концентрации преобразуется в организме из адреналина в процессе активного участия в собраниях неопятидесятников-харизматов с музыкальным сопровождением, том самом «драйвинге». Специально для достижения данного эффекта на таких мероприятиях используется набор инструментов для рок-музыки: ритм-секция с большим количеством ударных инструментов, электрогитары, синтезаторы, аппаратура, дополнительно усиливающая звуковое сопровождение со специальными электронными акустическими эффектами. Достаточно часто постоянным посетителям подобных мероприятий рекомендуется на протяжении не менее трех дней до их проведения соблюдение строгой диеты, называемой как и в православном вероучении постом. Это также усиливает психоактивный эффект таких собраний.
Вернемся к феномену говорения на «иных» языках» или глоссолалии. На нем имеет смысл остановиться еще раз более подробно.
Американский исследователь данного феномена, Фелиситас Д. Гудман, автор книги «Говорение на языках: межкультурное изучение глоссолалии», приводит свои данные о результате сравнительного изучения явления, как оно практикуется среди неопятидесятников в США и Мексике, а также среди язычников Африки, острова Борнео, Индонезии и Японии.
Гудман пришла к выводу, что характерные особенности глоссолалии, «то есть структуры частей (таких как звуки, слоги и фразы), и ее сверхчастевые элементы (именно, ритм, акцент и особенно всеобщая интонация)... являлись идентичными в разных языковых и культурных обществах». Другими словами, она подтвердила, что современное говорение на «иных» языках во всем мире и во все времена по сути одинаково. И объяснила за счет чего это происходит. По ее мнению, это связано с тем, что в процессе глоссолалии наблюдается резкое изменение активности коры головного мозга - от минимального уровня до высшей точки напряжения. Гудман относит его к состоянию нейрофизилогического изменения, известного как состояние погружения в транс. Об этом она пишет следующее: «Я определяю глоссолалию как порядок вокализации, автоматизм речи, который производится в подсознательном состоянии транса и прямым образом отражается в ее частотных и сверхчастотных структурах, в нейрофизиологических процессах, которые присутствуют в этом измененном состоянии».
Проще говоря, нечто, происходящее в нервной системе во время состояния транса, заставляет речь распадаться на фразы одинаковой длины, если мы примем во внимание также паузы... Я уверена, что состояние транса является причиной навязчивой интонации в глоссолалии; никогда не меняясь, она поднимается на вершину в конце первой трети отдельной части речи и, приближаясь к концу, падает на уровень намного ниже первоначального».
Далее исследователь дополнительно сообщает, что кроме вышеуказанных особенностей в современной глоссолалии могут проявляться такие звуки, как визги, гавканье, свист, хрюканье, рычание и много других животных звуков. По ее мнению, такого рода глоссолалия в трансовом состоянии является первичным человеческим поведением, включающим воспринятую практикантом вокализацию. Выражение «первичное поведение» в этом случае можно понять, как поведение интуитивное или младенческое. Люди могут входить в это состояние с помощью разного рода стимуляций, как например, пение, танцы, хлопанье в ладоши, барабанный бой. «Современные исследования показывают, - пишет Гудман, - что этот транс - исступление, восхищение, экстаз - иначе говоря, состояние измененного сознания, является однозначным общим нейрофизиологическим процессом».
Следует еще раз обратить особое внимание читателя на момент, о котором говорят эксперты-лингвисты по итогам своих наблюдений и научных изысканий. Они утверждают, что любой человек, который обладает нормальными физическими способностями, будь он христианином или последователем какой-то другой религии или культа, может воспроизвести этот процесс. При помощи определенной техники он способен войти в трансовое состояние сознания и начать «говорить на языках», если он этого пожелает. Это доступно агностику и даже атеисту.
Однако, более удобным моментом для возникновения данного явления, безусловно, является специальным образом психологически обработанная аудитория и подготовленное помещение.
Этот факт подтверждают американский клинический психолог Джон Киндалл и его сотрудник, психолог Пол Квалбен. Их научные исследования, проведенные по поручению Лютеранской церкви Америки и Национального института ментального здоровья США, также показали, что глоссолалия является «наученным феноменом».
Российские эксперты-лингвисты тоже занимались изучением глоссолалии. Так, кандидат филологических наук Элина Алиевна Саракаева, защитившая диссертационную работу по теме «Психолингвистический анализ миссионерских текстов», в своей статье «Глоссолалия как психолингвистический феномен» делает следующий выводы в отношении говорения на «иных» языках, аналогичные таковым у зарубежных коллег: «Практикуемый в среде харизматических групп психологический акцент на «языкоговорение», то есть продукцию речеподобных звуков в состоянии религиозного экстаза, делает глоссолалию объектом сознательных или бессознательных манипуляций. Человек оказывается под сильным давлением группы и своих собственных ожиданий, и, чтобы не обмануть надежд, он начинает своими собственными усилиями вызывать и возбуждать в себе то, что, будучи Божьим даром, должно бы было прийти к нему как озарение».
Исследователи генерируемых на таких «служениях» психических состояний отмечают, что некоторые из таких изменений сходны с теми, что имеют место при остром психотическом возбуждении, фиксируемом у пациентов с тяжелыми психическими расстройствами.
Под воздействием мелодичных, временами монотонных, временами входящих в диссонанс громких звуков, чередующихся со спокойными расслабляющими музыкальными аккордами, у посетителей возникает ощущение, сходное, в частности, с тем, которое испытывает потребитель наркотиков, принимая дозу наркотика-галлюциногена. Известно, что на такие мероприятия лидеры неопятидесятнических харизматических религиозных групп стремятся собрать максимально возможное количество людей, настойчиво рекомендуя каждого более опытного члена культа в следующий раз привести по два «свежих» человека, неофита. В итоге на сознание всех присутствующих на массовом мероприятии накладывается также и еще одна дополнительная нагрузка, объясняемая с точки зрения такого явления как «психология толпы».
Итальянский социолог и криминолог Шипио Сигеле (Scipio Sighele) в конце XIX века одним из первых объяснил его происхождение. Он постарался осмыслить механизмы преобразования индивидуального сознания в групповое и массовое.
Под влиянием идей криминальной антропологии своего популярного в то время в итальянских научных кругах соотечественника Чезаре Ломброзо Шипио Сигеле обратился к изучению социологии преступности с точки зрения коллективной психологии, а в более конкретном плане - психологии толпы. По его мнению, высказанному в изданной в 1909 году книге «Преступная толпа. Опыт коллективной психологии» («La folla criminale»), объединение индивидов в общность - радикально настроенную партию, секту, толпу и любую другую организованную деструктивную группу - приводит к несоответствию между добропорядочной моралью отдельного человека и откровенно порочной, клановой моралью такого собрания. Обращая внимание на данную закономерность, именно этим исследователь объяснял природу морального кризиса, поразившего итальянское общество на рубеже XIX и XX вв., - коррупцию политического класса, засилье организованной преступности. В своем труде он подробно изложил свои мысли на этот счет. В частности, и то, что процессы общественного упадка Италии тех времен нашли свое выражение в феномене толпы. Сигеле, как и его современники, предпочитал вести речь о толпе заведомо преступной, предрасположенной к девиантным формам поведения. Время было такое. И российская действительность в наши дни, следует признать, к сожалению, мало чем отличается от таковой в Италии более чем столетней давности. Ученый рассматривал эту среду, представленную деклассированными элементами, массой маргиналов, как источник экстремистских форм социального действия. Своими научными работами он предвосхитил исследования в области массового сознания, актуальность которых стала очевидной в первые десятилетия XX века с их деструктивным революционным настроем и наступлением эпохи массового участия в политических процессах маргинальных групп.
Получается, что описываемые в данной работе деструктивные нетрадиционные религиозные общины, применяющие в своей практике жестко управляемый контроль над сознанием личности, делают из своих членов подобие тех же несоциализированных элементов, по сути - маргиналов. Именно этим можно объяснить тот факт, что многие люди, в прошлом имевшие опыт злоупотребления психоактивными веществами и впоследствии ставшие членами международного непоятидесятнического харизматического религиозного движения, в котором практикуются подобные многочасовые изнуряющие экстатические практики, эмоционально насыщенные прославления Бога и тому подобное, освобождаются от алкогольной и наркотической зависимости, при этом по сути своей оставаясь с нерешенными проблемами социализации, лишь маскируя их в группе. Как, впрочем, и некогда полноценные члены общества, не имеющие в прошлом подобных проблем, начинают противопоставлять свою общину остальному обществу, приобретая при этом идентичные с ней психологические установки, кардинально отличающиеся от социально одобряемых и практически полностью теряя свою индивидуальность. Какова будет воля лидера группы, так он и поступит, не раздумывая ни секунды, соотносима ли она с понятием здравого смысла и не опасна ли для его безопасности. Критическая оценка у них предельно снижена.
Никаких психоактивных веществ им больше не нужно. Только регулярные совместные молитвы, радения, выезды на совместные конференции и закрытые лидерские группы. Так и формируется перезависимость. Свободы от этого у страждущего человека больше не становится. Он в рабстве. На этот раз психологическом и духовном. Адепты стремятся регулярно повторять необычный для них психоделический опыт, приходя вновь и вновь на такие собрания в ставшую «своей» группу, часто именуемые «днями хвалы», «прославлениями», «поклонениями» или просто - «служениями».
При этом опасность используемых в таких общинах для подавления воли и создания мощной психологической зависимости психотехник, помимо нанесения ущерба психическому и социальному статусу (если человек ранее не имел проблем со всякого рода зависимостями и не утратил его), с точки зрения истинного, неискаженного понимания духовности и ее проявлений заключается еще и в следующем.
Как мы показали выше, говорение на «иных» языках часто практикуют люди, которые в отношении к библейскому Священному Писанию являются еретиками. По сути, они - противники здравого учения и духовно невозрожденные люди. И когда невозрожденные люди, практикуя глоссолалию, думают, что они возрождены Богом к новой жизни, это не просто помеха, а опасность для спасения их души!
Нетрудно себе представить, что в неопятидесятнических харизматических религиозных общинах есть невозрожденные люди, но они практикуют говорение на «иных» языках. Лишь по этой причине как сами они, так и члены их групп, считают их за возрожденных людей. Как можно это прокомментировать?! Быть погибшим и в то же самое время считать себя спасенным - настоящая трагедия для человека! И стремиться при этом спасти близких - величайшее заблуждение!
Дополнительно следует отметить, что семьи адепты внутри своей религиозной группы чаще всего не создают по собственному желанию, а пару им грамотно, шаг за шагом подбирает пастор, не оставляя особого выбора, что вызывает потом, после начала совместной жизни огромное количество серьезных конфликтов и разногласий. Но приходится мириться - слово лидеров организации является обязательным к исполнению. Иначе исключение из ее рядов. Таков закон любой тоталитарной по духу организации. Человек, подсев на «иглу» ее учения, становиться марионеткой в руках опытных кукловодов. При этом считая себя свободным. Парадокс.
В чем-то все эти мероприятия с искусственной заменой одной зависимости на другу под видом лечения и оздоровления напоминают проведение заместительной метадоновой терапии опийным наркоманам. Наркопотребитель принимает выдаваемый ему легально наркотический препарат и вроде бы как не принимает «уличные» наркотики. При этом западные идеологи такого прагматичного способа остановки дальнейшего поиска путей спасения больного человека называют его лечением наркомании.
Здесь получается то же самое, только в роли такого официального наркотика выступает зависимость от измененных состояний сознания, продуцируемых на собраниях экстатической религиозной группы. По сути это одно и то же. И то, и другое - переключение наркомана на новую, еще более тяжелую форму зависимости, под прикрытием идеи безвозмездного служения людям и благотворительности.
Примерно о том же размышлял на основании опыта многих десятков и сотен прошедших через него адептов харизматических культов в своей небольшой аналитической работе «Перезависимость» протоиерей Александр Новопашин, настоятель собора во имя святого благоверного князя Александра Невского, вице-президент Российской ассоциации центров изучения религий и сект (РАЦИРС), член-корреспондент Европейской федерации исследовательских центров информирования о сектах (FECRIS), уже много лет работающий, помимо миссионерской деятельности, на антинаркотическом и антисектантском фронтах.
Статья была опубликована шесть лет назад, в 2008 году в новосибирском сборнике статей «Не дай стереть интеллект. К преодолению патологических зависимостей»«, однако, не только не потеряла актуальности, но и обрела новое звучание в свете всех происходящих сегодня на антинаркотическом фронте России и Украины событий, связанных с ежегодным нарастанием в геометрической прогрессии всё новых и новых так называемых «домашних церквей», то есть небольших религиозных групп чаще всего харизматического толка, которые согласно действующему российскому законодательству могут не регистрироваться органами юстиции. Возвращаясь к статье отца Александра, приведу краткую, но очень ёмкую по содержанию цитату из нее: «Очень часто можно услышать, что, дескать, пусть уж лучше будет зависимость от организации, чем от наркотика. По крайней мере, он не умрет от передозировки или обострения какого-нибудь из хронических заболеваний, которыми в избытке страдают все без исключения наркоманы. Что можно на это сказать?.. Человек, оказавшийся в закрытой организации, все равно остается выключенным из активной социальной жизни, он потерян для общества, он потерян для родных и близких. Будущего у этих людей нет. И если у кого-то из них когда-нибудь и произойдет временное просветление вырваться из добровольного рабства, сделать это будет очень непросто. А постоянное психологическое воздействие, которое оказывается на них со стороны лидера или лидеров группы, может привести к нервному срыву, попытке суицида, самому суициду, не говоря уже о психиатрической больнице, где к пациентам, поступающим из тоталитарных сект, уже привыкли». Мало того, что для психиатров уже обычное дело лечить психические расстройства у выходцев из сект, так и для наркологов само явление сектантства уже стало привычным явлением, поскольку на поле «ловцов душ» наркоманов главные «охотники за головами» именно они - неопятидесятники-харизматы. Настолько обыденным, что они совершенно спокойно за определённую мзду ПРИВЫКЛИ направлять в сектантские реабилитационные программы своих пациентов. Их позиция проста - лучше секта, чем смерть от передозировки или тюрьма.
На фоне отсутствия каких-либо видимых изменений на реабилитационном пространстве России, активного перевода, в том числе и наркологической службы на стационарзамещающие технологии работы с больными, крен в сторону развития амбулаторных форм медицинской помощи, пассивности ряда чиновников Министерства здравоохранения Российской Федерации, отвечающих за текущую наркоситуацию с развитием медико-социального реабилитационного звена наркологической службы, до сих пор нерешённого вопроса с финансированием подпрограммы 3 «Комплексная реабилитация и ресоциализация лиц, потребляющих наркотические средства и психотропные вещества в немедицинских целях» Государственной программы «Противодействие незаконному обороту наркотиков», утверждённой Правительством Российской Федерации 15 апреля 2014 года, отсутствием профессиональных программ обучения специалистов в сфере социальной реабилитации и ресоциализации наркозависимых, в результате чего практически полностью провален кадровый вопрос и не видна перспектива замещения «кадрового голода» этой такой нужной обществу, но никем не развиваемой отрасли, коммерциализация и захват неопятидесятническими харизматическими культами этой сферы на фоне отсутствия эффективного действующего законодательства, способного помочь правоохранительным структурам противостоять этой экспансии - всё это способствует пессимистическим настроениям в наркологическом сообществе, созданию ситуации, когда просто «опускаются руки» и проще особо не размышлять над происходящей деструкцией социально-ориентированного направления работы с алко- и наркозависимыми, реализуемого с каждым годом всё в меньшей степени государственными службами и всё в большей степени перекладываемого на плечи некоммерческим общественным организациям.
Только вот ведь в чем вопрос - когда родные отец или мать отдают своих малых неразумных сына или дочь чужим «дяде» или «тёте», это считается преступлением, вплоть до привлечения нерадивого родителя к уголовной ответственности, а когда Родина-мать бросает своих детей на жертвенный алтарь представителям созданных на Западе политтехнологами в мощных «мозговых центрах» сетевых альтернативных государственным проектов, направленных на формирование «государства в государстве», готового в недалёком будущем выйти на улицы и требовать реализации своих прав, то есть тех, что заложили в них геополитические программисты, то это уже многим кажется нормальным.
Ложь, ложь и еще раз ложь. Таков принцип работы многих организаций, являющихся представителями интересов псевдохристианских нетрадиционных религиозных движений.
Занимаются ли они вербовкой под видом реабилитации и ресоциализации алко- и наркозависимых или привлечением в ряды сочувствующих высокопоставленных российских государственных, общественных, политических и религиозных деятелей и чиновников.
Николай Каклюгин,
к.м.н., врач психиатр-нарколог,
руководитель общественной организации
«Доброе сердце. Кубань»
Русская народная линия